Поговори со мной опять, моё безумие,
напомни мне былое всё, невероятное:
как растворялся у подножия Везувия
и восставал из пепла фениксом обратно я.

Как проповедовал любовь и милосердие
на длинных улицах порока и насилия,
и, умножая с каждым днём своё усердие,
я умножал разочарованность бессилия.

Везувий кончился, а пепел – дело тёмное –
неубываемо чернеет под подошвами...
Но если вдруг ещё чего-то и припомню я,
кому пожаловаться на такое прошлое?